Ну, бельгійський футбол! Хто ж не чув про Лукаку і Дебрюйне! Припускаю, що хтось і не чув. А тема цікава.
От перша розповідь, от друга, а от і третя. Буде і післямова.
Якщо посилання не спрацювали, то не страшно, ми зараз продублюємо тексти. Воно, може, буде не так яскраво, як на сайтах, але ж нам важливий сенс, правда? Отже, три частини.
Перша частина
Вы заметили, что сборная Бельгии общается на английском. Объясняем, почему это очень разумно
Под недавним постом про идеальный штрафной Тьерри Анри на тренировке сборной Бельгии в комментариях обратили внимание на английскую речь.
На всякий случай уточним: бельгийского языка не существует. В стране три официальных: нидерландский (родной для 55% населения), французский (39%) и немецкий (меньше 1%). Сборная видит компромисс в выборе английского – нет дискредитации ни одного из официальных языков.
Это очень дипломатичный шаг – страна буквально разделена на две области, в которых доминирует конкретный язык: во Фландрии говорят на нидерландском и его диалектах, в Валлонии – на французском.
Состав сборной – прекрасный пример бельгийской двойственности. Взгляните сами.
Футболисты из Фландрии: де Брюйне, Лукаку, Вертонген, Алдервейрелд, Мертенс.
Футболисты из Валлонии: братья Азары, Витцель, Менье, Кастань, Шадли.
Конечно, между областями есть и взаимосвязь – Тибо Куртуа, например, родился во фламандском Лимбурге, но его отец родом из Валлонии.
Валлония вечно соперничала с Фландрией, одно время у нидерландского даже не было официального статуса. Так появился термин taalstrijd – языковая борьба
Бельгия веками входила в состав разных государств (Испании, Священной Римской империи, Франции, Нидерландов), получила независимость после революции 1830 года и стала колониальной державой к концу 19-го века, когда Свободное государство Конго перешло во владения бельгийского короля Леопольда II.
Отголоски колониализма доходят даже до современного футбола: родители Лукаку, Бентеке и Батшуайи, отец Компани – все они родом из ДР Конго.
История фламандцев и валлонов – история всей Бельгии. Сначала страна была франкоориентированной (среднее и высшее образование, парламент, армия, церковь – все на французском, который получил статус единственного официального, хотя первая конституция гарантировала свободу использования других языков). Лауреат Нобелевской премии Морис Метерлинк вырос во фламандском Генте, но писал только на французском.
Валлоны стали политически, культурно и экономически доминирующим народом Бельгии, хотя фламандцы всегда превосходили соседей по численности населения. Ситуация с языками не устраивала Фландрию, в нидерландском даже появился специальный термин – taalstrijd, который буквально переводится как «языковая борьба». В 1898-м фламандцы добились закона о двуязычности – нидерландский распространился на почтовых марках, денежных купюрах, в законодательных актах.
Любопытно, как менялись роли Валлонии и Фландрии в экономике Бельгии. Сначала угольная и сталелитейная промышленность Валлонии сделали страну одним из европейских индустриальных лидеров, но во второй половине 20-го века Валлония стагнировала, а Фландрия получала все больше иностранных инвестиций и развивалась в сфере услуг.
В 1980 году Бельгия стала федеративным государством, разделенным на три региона: Фландрия, Валлония и Брюссель (столица). Каждый регион отвечает за местную экономику, вопросы экологии, образование, спорт, имеет свой парламент и правительство. В стране даже нет национальных газет и телеканалов – только региональные медиа.
В 21-м веке уже Фландрия начала юридически насмехаться над Валлонией – в постановлении от 15 декабря 2006 правительство региона внесло в жилищный кодекс важную деталь – потенциальные арендаторы должны знать нидерландский или «хотя бы показать готовность его изучать». В Валлонии это назвали этнической чисткой и подали жалобу в Комитет ООН по борьбе с расовой дискриминацией. Фламандский чиновник Марино Кеулен удивился реакции валлонов – акт даже не требует результатов экзаменов, только обязательство стараться выучить язык.
Важный вопрос в контексте соперничества Валлонии и Фландрии – возможен ли тотальный раскол Бельгии? Едва ли. За почти 200 лет независимости страна обходилась без гражданских войн, а националистические настроения трудно назвать радикальными. Опрос исследовательского ресурса Statista от 2019 года показывает, что 72% населения считают себя бельгийцами.
EUObserver приводил другую любопытную цифру – 70% бельгийцев называют себя гражданами Евросоюза (суверенитет региона не играет для них большой роли). Кстати, именно в Брюсселе расположена штаб-квартира EC.
Наконец, милый факт – в Бельгии есть целое немецкоязычное сообщество (71 тысяча человек) с большой внутренней автономией. Там собственный парламент, газета Grenz-Echo и телерадиовещательная станция Belgischer Rundfunk (все на немецком). Большинство жителей определяют себя бельгийцами, а не немцами.
Футбол объединяет Бельгию. Английский – универсальное решение языкового конфликта
Важная особенность бельгийского населения: валлоны плохо говорят на нидерландском, тогда как фламандцы хорошо знают французский.
Дрис Мертенс рассказывал, что в сборной больше футболистов с родным нидерландским, но на ютуб-канале Королевской бельгийской футбольной ассоциации французский слышится гораздо чаще нидерландского. Дело в том, что многие валлоны (например, Эден Азар и Аксель Витцель) ни слова не могут сказать по-голландски. Есть приятные исключения: экс-тренер сборной Марк Вильмотс пользовался уважением фламандцев, потому что знал нидерландский, будучи валлоном.
Языковая неразбериха приводит к сложностям. В 2014-м пресс-конференция сборной Бельгии сильно растянулась из-за постоянных переводов вопросов и ответов: Томас Вермален говорил по-голландски, Витцель – по-французски. Представитель сборной даже рассказывал The New York Times, что у журналистов перед интервью заранее уточняют, на каком языке будет разговор (чтобы футболист не попал в неловкую ситуацию).
Английский решает все проблемы, на нем общаются с испанским тренером Роберто Мартинесом. Английский изучают во всех школах Бельгии, поэтому базовые знания есть у каждого футболиста. «Говоря на английском, сборная чувствует себя в безопасности, – считает журналист бельгийского BBC Сьюзан Ванхоймиссен. – Никто не обвинит в создании языкового барьера и в доминации одного языка над другим».
Тем более в сборной всегда хватало полиглотов: Венсан Компани говорит на пяти языках, Ромелу Лукаку – на шести (нидерландский, французский, английский, португальский, испанский и суахили). Есть и забавный антипод – Фил Невилл рассказывал, что не общался с людьми, хуже владеющими английским, чем Маруан Феллайни.
Во всех соцсетях сборная Бельгии называется Belgian Red Devils («бельгийские красные дьяволы»). Все посты – тоже на английском. Бельгийский философ и экономист Филипп Ван Парийс считает, что нации нужно ориентироваться на футбол: «Очень важно, что в Бельгии растет популярность английского. Фламандцы и валлоны кричат на матчах Come On, Belgium («Давай, Бельгия»), их объединяет гордость за сборную».
Роберто Мартинес тоже придерживается философии единства: «Мы играем, держа в голове мысль – вместе творим историю Бельгии. Футболисты в сборной представляют 11 миллионов человек. Да, я здесь иностранец, но в этом моя главная сила – я всегда нейтрален. Я не фламандец, не француз и не немец – я принимаю футбольные решения, чтобы сделать Бельгию лучше».
«Бельгия – странная страна, – рассуждал Тибо Куртуа. – Мы одновременно и фламандцы, и французы, и немцы. Понятно, что не всегда легко быть единым целым, но думаю, у нас хорошо получается».
Во французском языке есть идиома Compromis à la Belge – она означает ситуацию, когда стороны идут на компромисс, даже если сильно не схожи во взглядах.
Закончим красивой цитатой валлона Эдена Азара: «Я не играю в футбол с фламандцами. Я играю с бельгийцами».
Фото: globallookpress.com/Danny Gys, Yves Herman, Maksim Konstantinov; Gettyimages.ru/ Lars Baron
Друга частина
Сборная Бельгии спасает страну от распада
Бельгия – мощная. Поколение Азара, Де Брюйне и Лукаку на ЧМ-2018 добилось лучшего результата в истории страны и дошло до полуфинала. В России команда продлила беспроигрышную серию до рекордных для себя 23 матчей и забила больше всех на турнире (14). Этих парней боялись оправданно.
Но пока бельгийцы меняют историю здесь, на их родине все плохо. Народы враждуют друг с другом, а власть только подогревает обстановку политическими войнами. Футбол в этой ситуации – главная и почти единственная надежда на объединение страны.
В Бельгии три официальных языка, но среди них нет бельгийского. Там говорят на голландском (60%), французском (32%) и немецком (меньше 1%). Из-за этого территория и люди порезаны на три части: Валлонию, Фландрию со столицей в Брюссели и немецкоговорящую общину в 75 тысяч человек на юго-востоке, рядом с Германией. И везде сильно обижаются, если люди используют не принятый там язык.
В 1830 году валлонцы и фламандцы объединились, чтобы отсоединиться от Соединенного Королевства Нидерландов и получить независимость. А сейчас спорят и живут сами по себе. Это подтверждает бельгийский журналист Флоран: «Менталитеты Севера и Юга Бельгии очень отличаются. Есть крайне правая организация «Фламандский интерес» –они разжигают множество конфликтов на почве желания некоторых жителей Фландрии отделиться от остальной Бельгии. И они негативно относятся к валлонцам.
Вопрос такой разобщенности стоит очень резко, потому что некоторые политики из-за личных интересов или происхождения отдают одним регионам большее предпочтение, чем другим. Например, для Юга делается не так много, как для Севера. За подобное власть недолюбливают, на эту тему регулярно проходят дебаты».
Партия «Фламандский интерес» появилась в 80-е годы. Ее главная цель – отделение Фландрии от Бельгии. В декабре 2006 года оппозиционеры почти добились своего: телеканал RTBF в прямом эфире объявил об этом как о свершившемся факте. Информация оказалась вбросом, чтобы спровоцировать очередные споры.
Через четыре года ситуация обострилась до предела: фламандцы и валлонцы в ходе национальных выборов не договорились по политическим вопросам и не сформировали правящую коалицию. В 2010-11 годах страна на рекордные для мира 589 дней осталась без избранного правительства и едва не распалась на два независимых государства. Благодаря королю Альберту люди пришли к компромиссу. Футболисты не остались в стороне. Николас Ломбертс успокаивал: «У нас нет постоянного правительства, но нам все равно. Мы сохраним единство страны».
Разделение на три части идет с 1980 года. Каждый регион живет сам по себе: самостоятельно отвечает за экономическое развитие, образование, культуру, молодежную политику, решает сельскохозяйственные и строительные вопросы. Политические партии разделились по языковому признаку и существуют независимо друг от друга: фламандский политик не может голосовать за валлонского и наоборот. Разделение настолько масштабно, что в Бельгии нет ни государственного телеканала, ни радиостанции, ни национальной газеты.
Пока депутаты уничтожают друг друга на политической сцене, сборная Бельгии делает все возможное для объединения страны.
Мнение Флорана красноречиво: «Этот чемпионат мира сделал для Бельгии и ее единства намного больше, чем политики за последние 20 лет. Национальная команда Бельгии – одна из вещей, которая зарождает дружбу фламандцев и валлонцев. Даже слоган Red Together (с англ. – «красные вместе») говорит об этом. О нем твердят и футболисты». Если что: Флоран – франкоговорящий валлонский журналист из южной части Бельгии.
Но при поражениях идет обратный эффект. Когда в 2008 году Бельгия не квалифицировалась на чемпионат Европы, политик Филипп Девинтер кричал, что футболисты не бьются за свою страну, нацию, людей и цвета. Годом ранее он же предложил поменять прозвище сборной с «красных дьяволов» на «фламандских львов». И даже начал собирать подписи под петицией.
Фламандские националисты связали слабые результаты сборной с этнической политикой тренерского штаба. Политики уверены: тренеры набрали столько же голландскоговорящих игроков, сколько и франкоговорящих, чтобы устроить раскол команды на фламандцев и валлонцев. Но в 2008 году сборная Бельгии заняла четвертое место на Олимпиаде в Пекине и сделала футбол национальным лекарством.
«Футбол в Бельгии – самый популярный вид спорта. В последние годы это связано именно с результатами сборной. Еще 10 лет назад на стадионах не было абсолютно никого. А с 2014 года арены забиты полностью», – рассказывает Флоран.
«Я не играю с фламандскими коллегами, а играю с бельгийскими», – лидер сборной Бельгии Эден Азар убеждает, что в команде нет места политическим разногласиям. С этим согласен Марк Вильмотс: тренер, с которым Бельгия ездила на ЧМ-2014 в Бразилию, свободно говорит на трех официальных языках и женат на фламандке: «Политика разделяет людей. Как тренер Бельгии я могу их объединить». Еще в ходе отборочного турнира популярность в сети набрал хэштег #TousEnsemble («вместе»).
На ЧМ-2014 сборная Бельгии вылетела в четвертьфинале от Аргентины, но единство народа только укрепилось. Улицы и площади заполнились черно-желто-красными триколорами. Больше всего этому удивились велогонщики: во время туров Ronde von Vlandeeren и Liege-Bastogne-Liege спортсмены привыкли видеть на обочинах фламандские флаги, а не бельгийские.
На чемпионате мира в России Бельгия уже выдала огненный результат. «Это просто невероятнейшее время для нашей страны. То, что происходит сейчас, – величайший момент в истории бельгийского футбола. Невероятный энтузиазм. И я верю, что это сделает очень много хорошего и для нашего футбола, и для страны в целом», – рассказывает Флоран.
Бельгийцы любят ходить на матчи сборной, но в Россию их приехало не так много. По словам Флорана, это объяснимо: «Повлияли политические вещи (например имидж России по ТВ) и плохая организация со стороны бельгийского футбольного союза. Многим фанатам просто не досталось билета на самолет. Именно из-за проколов руководства в Бельгии нет такой культуры футбола, как в Голландии. Думаю, к этому мы придем чуть позже».
Бельгийские фанаты объяснили: «В России очень круто. Наше телевидение несет чушь. Нам стыдно, что многим бельгийцам страшно ехать сюда». Кажется, рассказы простых смертных дошли до верхов: на полуфинал ЧМ-2018 против Франции в Санкт-Петербург приехала королевская семья.
Сборная Бельгии – это не только голландскоязычный Кевин Де Брюйне из Фландрии и франкоговорящий Эден Азар из Валлонии. Крутости придает многонациональный состав. Венсан Компани, Ромелу Лукаку и пропустивший ЧМ-2018 из-за травмы Кристиан Бентеке имеют конголезские корни.
Компани свободно общается на обоих языках и силен в политике. После победы над Шотландией (2:0) в отборе бельгиец написал в твиттере: «Бельгия принадлежит всем, но сегодня в первую очередь нам». Слова Компани – отсылка к высказыванию Барта де Вевера. В ночь избрания на пост мэра Антверпена политик сказал: «Антверпен для всех, но сегодня ночью он для нас».
Отцы Акселя Витселя и Муссы Дембеле – из Мартиники и Мали соответственно. Маруан Феллайни и Насер Шадли – частично марокканцы. Аднан Янузай имеет балканское происхождение. В 2002 году Бельгия привезла на чемпионат мира только двух игроков небельгийского происхождения (Мбо Мпенза и Бранко Струпар). Через 12 лет их число увеличилось в пять раз.
На поле и в раздевалке футболисты общаются между собой на французском языке и не видят в этом проблемы. С испанским тренером Роберто Мартинесом взаимодействуют на английском языке.
Иногда языковые различия приводили к нестандартным ситуациям. В 2014 году на пресс-конференциях Томас Вермален отвечал на вопросы журналистов на голландском, Аксель Витсель – на французском. В Ассоциации футбола Бельгии отмечают, что они даже организовывают интервью как для франкоговорящих, так и для голландскоговорящих слушателей.
«Я родился в Бельгии, вырос в Антверпене, Льеже и Брюсселе. Я начну предложение на французском языке, а закончу на голландском. Я добавлю туда несколько слов на испанском, португальском или языке лингала – все зависит от района. Я бельгиец, и мы все бельгийцы. Это то, что делает нас крутыми, правда?».
В цитате Ромелу Лукаку – объединяющая сила для целой страны.
Третя частина
Бельгия – страна из двух частей: два языка, два народа, две культуры. Как это устроено? Они там не ругаются? Причем тут Наполеон?
Впервые этот текст вышел в ноябре-2019. Мы поднимаем его, потому что Бельгия сыграет с Россией на Евро
Бельгия – одна из самых необычных стран в Европе. Мы уже привыкли, что она разделена на две части: пять провинций Фландрии с нидерландским языком и пять провинций Валлонии с французским.
Но тут вопрос: если страна поделилась почти пополам между двумя языками, как тогда работает сборная Бельгии? Неужели там все говорят на двух языках? А если нет, то как происходит общение в сборной?
В истории страна была частью и Франции, и Нидерландов, и даже Испании. В 1815 году состоялся Венский конгресс: после наполеоновских завоеваний лидеры победивших его стран решали, что делать с Францией. Там Бельгию двинули Нидерландам, чем очень сильно расстроили франкоязычных жителей.
Спустя 15 лет случилась Бельгийская революция. Хотя фламандцев в стране всегда было больше, отделение от Нидерландов сильно способствовало продвижению французского языка в стране. На многие годы вперед французский стал главным государственным языком: образованным фламандцам в любом случае приходилось его учить, а вот валлонцы обходились и без нидерландского.
В итоге голландский язык получил равные права с французским лишь в 1980 году: по сути сегодняшние спортсмены – первое поколение бельгийцев, которое официально может знать лишь голландский.
Кстати, у валлонцев есть и свой язык. Но сейчас его практически полностью вытеснил французский: на валлонском говорят лишь 600 тысяч человек, когда как всего в Валлонии 4,2 миллиона человек. Валлонский – тоже язык романской группы, наряду с французским, итальянским, испанским, португальским, румынским и другими. Но больше всего, конечно, он напоминает французский.
Кто есть кто в сборной?
В целом отличить фламандцев от валлонцев не так сложно: у носителей голландского обычно более жесткие, твердые фамилии (Алдервейрелд, Вертонген) в противовес более тягучим француским (Лестьенн, Азар). Хотя иногда бывают неожиданные исключения: вратари Куртуа и Миньоле родились во Фландрии, несмотря на французские фамилии.
Намного интереснее ситуация с потомками эмигрантов, которых в сборной Бельгии немало. Возьмем Ромелу Лукаку: сам он родился и рос в Антверпене, городе из фламандской части страны. Соответственно, учился и общался с друзьями он на голландском.
Но его семья – выходцы из Конго, где государственный язык французский. В результате Лукаку идеально владеет обоими языками, а помимо них еще неплохо знает английский, немецкий, итальянский, португальский и лингала.
Совсем другая история например с Витселем и Феллаини. Оба – тоже потомки эмигрантов из франкоязычных стран (Мартиники и Марокко), но в отличие Лукаку они изначально жили в Валлонии, поэтому по-нидерландски не говорят. Если быть точнее, Феллаини – из столичного региона, где два официальных языка, но французский все равно преобладает.
А на каком языке говорят в команде?
В целом ситуация похожа на всю страну в миниатюре. Большинство в команде – из Фландрии, но при этом знают и французский. Вот тут на французском говорит Де Брюйне, а здесь – Вертонген.
А вот франкоязычных игроков хоть и меньше, но на нидерландском они почти не говорят. В 2014 году на пресс-конференции это было особенно заметно: Вермален отвечал только на голландском, а Витсель – на французском.
Бельгия нашла очень неожиданный компромисс: чтобы вся команда была в равных условиях, основным языком команды выбрали английский. Только представьте: приезжать в национальную команду и говорить со всеми на иностранном языке.
Отчасти этому выбору способствует и то, что главный тренер сборной – испанец. С английским языком проблем нет ни у кого: его понимают и валлонцы, и фламандцы, и главный тренер.
Кстати, в Бельгии есть и третий язык!
И это – барабанная дробь – немецкий! Да, еще одна большая страна, которая граничит с Бельгией. Немецкоязычное сообщество – несколько муниципалитетов в провинции Льеж в Валлонии.
Про немецкий язык в Бельгии не так часто говорят, потому что живут там около 70 тысяч человек. И встретить (случайно) немецкоговорящего бельгийца очень сложно. Но в этом регионе у немецкого языка есть полные права – образование, СМИ, здравоохранение и т.д.
Немецкие муниципалитеты вошли в состав Бельгии лишь после первой мировой войны. За сто лет они стали полноценной частью страны, но не потеряли изначальный язык. В Эйпене, столице немецкоговорящего сообщества, есть свой одноименный футбольный клуб – и его официальный сайт в первую очередь предлагается именно на немецком.
Немає коментарів:
Дописати коментар
Будь ласка, не вагайтесь, Ваша думка важлива.